В студии программы «12 канала» «Мы вместе» он поделился своими впечатлениями и рассказал, как увиденное легло в основу постановки «Я увидел во дворе стрекозу» (12+).
— Степан, расскажите, пожалуйста, о своей поездке, как вы готовились, с каким чувством ехали в Донбасс и в каких городах побывали.
— Если очень коротко, это все получилось достаточно спонтанно, достаточно нахрапом я эту высоту взял. Я познакомился с бойцами «сомалийцами», которые в Омске проходили лечение, и мы от Омского драмтеатра приехали и сыграли прямо в больнице для них спектакль. И при всей своей спонтанности это получилось достаточно весело и тепло. Мы познакомились, но поговорить не получилось: я торопился, и к тому же понимал, что им-то со мной особо разговаривать не то, что нельзя, но нежелательно. И тогда еще в полушутку промелькнула такая мысль, «а если бы попасть туда и посмотреть на это все своими глазами, и поговорить с ребятами уже там».
Долго это все вынашивалось, потому что очень сложно в графике разобраться, выделить время. И тут совпало, просто сошлись пазлы. У меня образовался почти десятидневный перерыв, и драмтеатр дал добро на командировку. И в начале марта я оказался там. Большую часть времени я пробыл в Донецке, в расположении батальона «Сомали». Побывал в Мариуполе, Авдеевке, Харцизске и других населенных пунктах, которые рядом с Донецком находятся.
— С каким чувством вы туда ехали?
— Страшно. Я когда-то служил в армии, но это же не значит, что я военный человек. Когда я собирался, мне директор театра, Виктор Прокопьевич Лапухин, говорил: «Ты понимаешь, куда ты едешь и как себя нужно там вести? Не лезь на рожон, выполняй все, что скажут. Говорят — бежать, беги. Говорят — лежать, лежи».
И это как-то собирало внутренне. А плюс артист все равно существо достаточно пластичное, легкое. Я когда увидел людей, с которыми мне предстоит провести это время, я сразу мимикрировал, адаптировался под них. И это тоже помогло.
Когда я первые услышал обстрелы, то искренне сначала решил, что это гром. Я ребятам говорю, «это гром», а они так улыбаются мне: «нет, родной, это не гром. Ты забыл, куда ты приехал?» И вот сколько я там был, столько дней эти обстрелы длились. На второй день я привык к этому постоянному дребезжанию стекла, а на третий день уже даже не обращал внимания. Но мало того, что ты очень быстро к этому привыкаешь, ты еще и смотришь, как люди живут в таких условиях и вполне себе находят время улыбаться, смеяться, шутки шутить, и жизнь жить.
— То есть они продолжают по-прежнему жить?
— Какой у них выбор? Донецк — прекрасный город. Я бы, наверное, при других обстоятельства никогда там не побывал. Он полуславянский, полуевропейский. Разнообразная архитектура. Стадион «Шахтер», который я, будучи мальчиком, видел по телевизору, когда смотрел футбол. И мечтал там побывать. Сейчас от этого стадиона практически ничего не осталось, он стоит полумертвым каркасом. Смотришь и думаешь, может, лет через десять приеду, а тут опять все будет красиво.
— Вы рассказывали, что один из моментов, который тоже очень потряс — это полуразрушенные дома, в которых продолжают жить люди.
— Если брать Донецк, то там картина, конечно, лучше. В мой первый день ребята мне говорят, «мы тебе сейчас покажем, в аптеку прилетело две недели назад». Мы проезжаем, а половины здания просто нет. Я еще подумал — как будто половину от торта отрезали. И в этом не то что трагедии нет, а это для них уже бытовая ситуация. Если прилетело, сразу приезжает МЧС, скорая, пожарная команда. Все зачищается, тут же укладывается новый асфальт и дальше идет жизнь. Если раньше у людей была паника, то теперь они сразу ложатся на землю, и как только все прошло, встают, смотрят, нужно ли кому-то оказать помощь. Для меня это, конечно, с ума сойти, какие впечатления.
— И они при этом еще и живут, бытуют?
— Живут. Я сокрушаюсь, что я не заснял этот кадр. Мы в Донецке заехали в магазин, и я наблюдаю картину, как подъезжают какие-то убитые «Жигули», из них выходит парень, видимо встречает девушку с работы. И он дает ей руку, и она так грациозно перепрыгивает через воронку от прилета. Это такой классный был бы кадр, я так жалею, что я это не заснял. В любой ситуации жизнь продолжается.
— Благодаря этой поездке родился спектакль «Я увидел во дворе стрекозу». Расскажите, пожалуйста, что вошло в его основу и кто над ним работал?
— Два самых главных момента, которые легли в основу этой истории, во-первых, мои впечатления, которые я оттуда привез. Но я их подаю просто в формате монолога, все как я увидел. Я не обладаю никакими профессиональными военными знаниями, это просто мой взгляд, даже не артиста, а просто человека сочувствующего.
Во-вторых, в основу легла книга, которая называется «Война в Донбассе. Народная летопись» (18+). Она есть в свободном доступе на сайте Министерства культуры Донецкой Народной Республики. Там около 500 страниц и на них задокументирована объективная информация о том, как действительно все было. Это очерки, дневники людей, которые пережили эти события. Когда мы наткнулись на эту книгу, у меня как будто камень с груди упал, потому что я же понимаю, что все равно то, что я расскажу, это только мои впечатления, это не объективная вещь. А с этой книгой ты никак не поспоришь. Мы выбрали полудокументальный формат, там ничего не надо играть, потому что ты читаешь отрывок из этой книги.
— Степан, а что говорят мирные жители?
— У меня была возможность в Донецке погулять. Был целый день, когда я просто ходил предоставленный сам себе и по возможности старался подойти к кому-то, спросить что-то. По большей части говорят люди неохотно. Во-первых, боятся. Мало ли, кто я такой. Познакомились с бабушкой, дай бог ей здоровья, имени я не помню, но видео у меня с ней сохранилось. Она подошла к нам на улице и попросила ей купить лекарства. И в аптеке мы разговорились, она сказала, что нас тут ждали с 14-го года. Она сказала так: «мне запрещали разговаривать на русском языке, а украинского языка я не знаю. Для меня это геноцид».
— Что касается спектакля «Я увидел во дворе стрекозу». Его смогли посмотреть небольшое количество омичей, так как было мало показов, и он шел на камерной сцене. Будет ли возможность у жителей города увидеть спектакль?
— Насколько я знаю, сейчас решается вопрос о том, чтобы этот спектакль вошел в репертуар. И скорее всего он будет благотворительным.
— Как вы считаете, кому обязательно нужно посмотреть этот спектакль?
— Это, наверное, самый сложный вопрос. Мы когда провели первую репетицию с ребятами, то рыдали все. Я не знаю, каким надо быть отбитым, чтобы в это не погружаться. Слезы наворачиваются каждый раз. Мне кажется, на этот спектакль надо идти тому, кто не верит в то, что там все именно так.
У Руслана Шапорина (актер Омского театра драмы — прим. ред.) есть такие строчки в отрывке, который он читает — «кто не верит, приезжайте. Сделаем круг на машине, и сами все увидите».
Во-вторых, если вы хотите каким-то образом помочь нашим ребятам, стоит прийти на этот спектакль, чтобы хотя бы сделать репост о нем. Это уже будет вклад в помощь. Сейчас вся наша Родина от мала до велика должна думать только об одном. Чтобы все, кто там на передовой, и парни, и девушки, чтобы они живыми вернулись домой. Это главное. И сверхзадача этого спектакля в том, чтобы побыстрее уже все закончилось и ребята вернулись домой живыми.
— Чтобы ребята вернулись живыми, мы должны быть едины. Поэтому очень много добровольцев из патриотических соображений уходит для участия в спецоперации. Ежедневно на номер 122 звонят желающие заключить контракт с Министерством обороны России. Степан, скажите свои слова поддержки для всех тех солдат, которые отправляются на спецоперацию.
— Я прежде всего хочу ребятам пожелать вернуться домой живыми, здоровыми, целыми и невредимыми. Я желаю, чтобы ребята, которые сейчас там, привезли домой победу, чтобы мы дальше продолжили жить мирно. И чтобы там, в Донецкой и Луганской области, наконец-то все эти завалы разгребли, все дороги заасфальтировали, чтобы туда вернулись люди и продолжилась жизнь. Вот все, чего я хочу.
— Степан, расскажите еще об одном очень интересном участнике спектакля, стихи которого вошли в постановку. Какая у него история?
— Его зовут Владимир Пушкарев, он живет в Омске. Мне его стихи прислал Сергей Робертович Оленберг, и меня эти стихи поразили. Мы встретились с Владимиром в Драмтеатре. Он абсолютно какой-то простой, невероятно приятный человек и мы сразу же перешли на ты, сразу же нашли общие интересы и к тому же оказались земляками — мы оба из одного города Иркутской области. У него классные стихи, они хорошо легли в канву нашего спектакля. Вот, например, стихотворение, которое меня зацепило:
Обсуждают, я слышу порой иногда
Обыватели тех, кто уехал служить,
Дескать, с «зоны» бы не выпускал никогда,
Что за прибылью многие едут туда,
И что, мол, им не стоит по столько платить.
Чтобы право иметь и других обсуждать,
Не мешало б сначала самим пережить,
Каково мужа ждать и ночами не спать,
Как свой череп до боли от мысли сжимать,
Что не в отпуске он и там могут убить…
Автор Мария Валитова Источник фото vk.com/stepandvoryankin
