Ваш шпиль, прелестный шпиль. Трудности холодной войны в открытом мире

altText
Фото: www.omsktime.ru

На то, что Запад считает глобальным вызовом со стороны России, он отвечает – среди прочего – вербовочной активностью, близкой к уровню холодной войны. В этих условиях, выбирая между задачей не навредить в случае неудачи имиджу России и задачей не проиграть в вербовочной войне, российские спецслужбы вполне могли приоритизировать вторую в ущерб первой

Интервью двух подозреваемых в покушении на Скрипаля и невольном убийстве британки Дон Стерджесс не выглядит убедительным не из-за сбивчивости их речи и не потому, что по соборам такие не ездят и геи такими не бывают (элементарное знакомство с жизнью сразу подсказывает, что ездят и бывают и не такие), а по той же причине, по какой рассыпаются конспирологические версии событий (все было не так) и новые исторические хронологии (все было не тогда).

Подтверждением истинности событий является не то, насколько они правдоподобны сами по себе, а насколько они погружены в бесконечные сети связей, которые невозможно подменить даже в прошлом, не то что в настоящем. По текстам античных историков видно, что Ливий знал Цицерона, но не Тацита, а тот знал обоих, и каждый из них имел в виду имена и события для себя прошлые и настоящие, но не будущие. Многообразное знание нарастает лавиной, и поток перекрестных ссылок не оставляет ни малейшей лазейки для существенного изменения той большой исторической картины, какая у нас есть.

Так же и с современными событиями: невозможно сказать, что всё подменили, не взрывали, а смонтировали, что погибших было не сто, а тысяча, просто спрятали тела, – потому что у людей есть родственники, друзья, коллеги, соседи, домашние животные и любимые места. Постановочные события, если есть на то желание, довольно быстро оказываются разоблаченными.

Не так важно, насколько подозреваемые похожи или не похожи на бизнесменов, умеют или не умеют оправдаться, убедительно или неубедительно излагают. Важно полное отсутствие подтверждающей существование личности вовлеченности в простейшие общественные отношения. Вакуум повседневности. Пустыня быта. Cogito ergo sum – мыслю, следовательно, существую; это верно изнутри человеческого субъекта, а снаружи notus ergo sum – со мной знакомы, следовательно, я существую.

Именно потому, что эту простейшую повседневность так трудно подделать или создать из ничего, даже из малого, Штирлиц всю жизнь был вынужден провести в Германии, а не ездить иногда посмотреть на Кельнский собор.А в 2009 году из США выслали десять спящих агентов, запомнившихся больше всего Анной Чапман, которые просто жили в США годами и даже десятилетиями под видом обычных американцев и ничего особенного не делали.

В этом важнейшем смысле экзистенциальное алиби подозреваемых в отравлении Скрипаля доказать не удалось. Этих людей нет в обыденности, и это подозрительнее блуждания по незнакомому городу под камерами, что само по себе, если они агенты, является прискорбной небрежностью, как и флакон, выброшенный вместо мусорного бака в корзину с вещами для бедных.

Впрочем, это не единственная небрежность. Сюда же следует отнести загранпаспорта с почти одинаковыми номерами, отличающимися на одну конечную цифру. Или новые обстоятельства, которые вроде бы выяснились за выходные, – практически пустые папки с данными для выдачи внутренних паспортов в УФМС, зато с разными засекречивающими пометками, и один из телефонов Минобороны в...

На то, что Запад считает глобальным вызовом со стороны России, он отвечает – среди прочего – вербовочной активностью, близкой к уровню холодной войны. В этих условиях, выбирая между задачей не навредить в случае неудачи имиджу России и задачей не проиграть в вербовочной войне, российские спецслужбы вполне могли приоритизировать вторую в ущерб первой

Интервью двух подозреваемых в покушении на Скрипаля и невольном убийстве британки Дон Стерджесс не выглядит убедительным не из-за сбивчивости их речи и не потому, что по соборам такие не ездят и геи такими не бывают (элементарное знакомство с жизнью сразу подсказывает, что ездят и бывают и не такие), а по той же причине, по какой рассыпаются конспирологические версии событий (все было не так) и новые исторические хронологии (все было не тогда).

Подтверждением истинности событий является не то, насколько они правдоподобны сами по себе, а насколько они погружены в бесконечные сети связей, которые невозможно подменить даже в прошлом, не то что в настоящем. По текстам античных историков видно, что Ливий знал Цицерона, но не Тацита, а тот знал обоих, и каждый из них имел в виду имена и события для себя прошлые и настоящие, но не будущие. Многообразное знание нарастает лавиной, и поток перекрестных ссылок не оставляет ни малейшей лазейки для существенного изменения той большой исторической картины, какая у нас есть.

Так же и с современными событиями: невозможно сказать, что всё подменили, не взрывали, а смонтировали, что погибших было не сто, а тысяча, просто спрятали тела, – потому что у людей есть родственники, друзья, коллеги, соседи, домашние животные и любимые места. Постановочные события, если есть на то желание, довольно быстро оказываются разоблаченными.

Не так важно, насколько подозреваемые похожи или не похожи на бизнесменов, умеют или не умеют оправдаться, убедительно или неубедительно излагают. Важно полное отсутствие подтверждающей существование личности вовлеченности в простейшие общественные отношения. Вакуум повседневности. Пустыня быта. Cogito ergo sum – мыслю, следовательно, существую; это верно изнутри человеческого субъекта, а снаружи notus ergo sum – со мной знакомы, следовательно, я существую.

Именно потому, что эту простейшую повседневность так трудно подделать или создать из ничего, даже из малого, Штирлиц всю жизнь был вынужден провести  в Германии, а не ездить иногда посмотреть на Кельнский собор.А в 2009  году из США выслали десять спящих агентов, запомнившихся больше всего Анной Чапман, которые просто жили в США годами и даже десятилетиями под видом обычных американцев и ничего особенного не делали.

В этом важнейшем смысле экзистенциальное алиби подозреваемых в отравлении Скрипаля доказать не удалось. Этих людей нет в обыденности, и это подозрительнее блуждания по незнакомому городу под камерами, что само по себе, если они агенты, является прискорбной небрежностью, как и флакон, выброшенный  вместо мусорного бака в корзину с вещами для бедных.

Впрочем, это не единственная небрежность. Сюда же следует отнести загранпаспорта с почти одинаковыми номерами, отличающимися на одну конечную цифру. Или новые обстоятельства, которые вроде бы выяснились за выходные, – практически пустые папки с данными для выдачи внутренних паспортов в УФМС, зато с разными засекречивающими пометками, и один из телефонов Минобороны в личных данных. Если все подтвердится, это среди прочего покажет, что даже секретные военные агенты по части оформления документов должны хотя бы минимально следовать гражданской процедуре, что для государства в целом не так уж плохо: по крайней мере Миноборны не выдает собственных паспортов.

Да и сама схема краткосрочного выезда двух мужчин-агентов с заданием, похожая на парную работу дипкурьеров и без вариаций повторяющаяся из раза в раз, тоже не выглядит верхом изобретательности.

Именно полноценная, спонтанно выявляемая сеть социальных связей была бы для подозреваемых более надежным алиби, чем шумная оргия в дешевом лондонском отеле накануне попытки отравления или существующие пока нестыковки у английской стороны, прежде всего по части различия между теоретическим описанием «Новичка» и реальной картиной отравления.

Бывшая элита

По всем этим поводам приходилось встречать горестные реплики, что уж  если элита общества спецслужбы, если армия в лице своей внешней разведки настолько  кустарны, как же работает все остальное. И многие, даже самые современные читатели склонны с этой логикой соглашаться, по умолчанию принимая, что спецслужбы действительно лучшее, что у нас есть.

На самом деле это давно не так, и горестные реплики исходят из совершенно ложного и устаревшего посыла для общества нашего типа. Военные и родственные им жесткие иерархические организации, связанные с безопасностью государства, действительно бывают главным модернизационным сословием отставших и догоняющих обществ во времена, когда война является общепринятым, одобряемым или во всяком случае допустимым способом межгосударственной конкуренции. На ранних этапах догоняющего развития они оказываются первым и некоторое время единственным модернизаторским сословием. Премьеры всего лучшего и высокотехнологичного происходят в армии, там же оказываются выходцы из самых высокопоставленных и образованных семей, военные школы – первые настоящие вузы. Если гражданскую жизнь правительства отстающих стран решаются осовременить не всегда или не сразу, то от модернизации армии и ее действий на поле боя напрямую зависит их выживание.

В новой и новейшей истории военные были элитой в Турции, арабских странах, Латинской Америке, Восточной и Юго-Восточной Азии. Аналогичные для России времена Петра, Екатерины и Александра, когда армия в России единственный европеец, давно прошли, так же как и эпоха преувеличенной значимости всех служб, имеющих дело с заграницей в закрытом  от мира СССР. Сегодня модернизаторскими сословиями являются другие, и лучшие кадры и практики концентрируются там. IT-компании, серьезные банки, юридические фирмы, строители, работники космической сферы, химики и нефтяники собирают более перспективные  кадры и вырабатывают более современные решения, чем спецслужбы. Мерить по разведчикам качество работы всей страны сейчас не имеет смысла.

Спецслужбы – по-прежнему серьезные организации, однако вряд ли могут считаться элитой в том смысле, в каком они были элитой в советское время, когда любой, даже законспирированный выезд за границу и возможность жить и отовариваться там были лучшей из привилегий.

В открытой и капиталистической России не всегда ясно, чем компенсировать те неудобства и ограничения, которые связаны с такого рода службой. В случае, если причастность подозреваемых будет доказана (ибо лучшей из версий для нас является та, которая доказана в состязательном суде), это может быть одной из причин провала.

Имидж или лояльность

Во всем этом деле с самого начала поражает полное отсутствие политической целесообразности убийства Скрипаля для России. В момент, когда к ней прикованы критические взгляды всего мира, перед переизбранием Путина, легитимность которого ставится под сомнение из-за слабой конкуренции, в разгар санкций и противостояния практически со всем политическим классом США, по сути в ситуации новой холодной войны – зачем убивать обменянного клятвопреступника, который давно уже рассказал все, что мог, еще в период работы двойным агентом и заново  после отъезда.

Однако эта подзабытая уже, в том числе и спецслужбами, степень противостояния вместе с новой холодной войной как раз и могут быть объяснением.

Политической целесообразности в убийстве Скрипаля, с точки зрения общественных связей и имиджа российского государства, действительно нет. Но это если приоритеты международных отношений ставить выше безопасности государственных секретов.

Цель политического режима России – выживание под внешним давлением в ситуации давно забытого уровня конфронтации. Это давление выражается, в частности, в числе и напоре так называемых вербовочных подходов к сотрудникам государственных органов, работающих с секретной информацией, которая у нас имеется более-менее везде.

Вербовка и разведка – стандартные занятия государств по отношению друг к другу. Но их интенсивность очень зависит от международной ситуации: одно дело, если это просто трудные партнеры, между которыми есть противоречия, другое – глобальные противники.

Те, кто общается с госчиновниками, знают об этом из частных разговоров, но и в официальных заявлениях теперь регулярно прорываются удивление и негодование. «Вербовочные подходы, сопровождаемые шантажом и угрозами, не редкость и в других странах – не только в Соединенных Штатах», – говорит глава МИД России Сергей Лавров в одном из недавних интервью.

На пресс-конференции по итогам 2016 года Лавров подробно рассказывал о попытках вербовать дипломатов высокого уровня (вплоть до советника-посланника – второго человека в посольстве в США) в самых разных ситуациях (когда человек вышел за лекарством;  в машину подкинули деньги). В декабре прошлого года пресс-секретарь МИД Мария Захарова жаловалась на брифинге на попытки жесткой вербовки представителей российских СМИ  и дипломатов . Даже помощь в идентификации  Петрова и Баширова в западных газетах приписали завербованному российскому дипломату в Италии (Марии Захаровой пришлось это опровергать).  Судя по количеству выступлений, эта тема всерьез волнует российские власти.

На то, что Запад  считает глобальным вызовом со стороны России, он  отвечает – среди прочего – вербовочной активностью, близкой к уровню холодной войны. В этих условиях, выбирая между задачей не  навредить в случае неудачи имиджу России и задачей не проиграть в вербовочной войне, российские спецслужбы вполне могли приоритизировать вторую в ущерб первой.

Во враждебном  окружении  главное не потерять контроль над информацией и ее обладателями, не уступить в этом противнику. Страна является открытой – неясно, какие бонусы, кроме повышения по службе, соцпакета и приличных, но скромных по сравнению с большим бизнесом зарплат, могут получать чиновники гражданских и даже военных и специальных ведомств, чтобы руководство было уверено в их лояльности.

В советское время государство было тотальным, сейчас, поработав на государственной службе, можно перейти в частную экономику. Страна находится в открытом информационном пространстве, ее границы тоже открыты. Выезд за рубеж, заграничные звонок и письмо, тем более контакт с иностранцем в СССР были штучными событиями, известными наперечет, – хотя и там, помноженные на число граждан, исчислялись миллионами. Сейчас они просто не поддаются и уже не поддадутся никакому учету. Такой цели  даже не ставится.

Тем не менее те, кто пошел на государственную, тем более секретную  службу, должны понимать, что условия уговора в высшей степени, как говорится – смертельно, серьезны.

Подобно тому, как генерал Золотов жалуется, что перед ним поставлена задача, исполнение которой он не может вполне гарантировать, пока не пресечены разлагающие личный состав нападки Навального (а судя по заявлению Золотова, для него они – часть внешнего давления на Россию), и, поскольку государство не справляется с ситуацией и даже не обращает на нее внимания, ему приходится вмешиваться самому, так и спецслужбы могли руководствоваться логикой поставленной перед ними целью, ставя ее выше государственной репутации. Тем более что провал не был предрешен, да и судебного вердикта пока нет.

Политическая целесообразность существует не сама по себе, а внутри некоторой сверхзадачи. И эта задача  сейчас не в том, чтобы показаться в мире хорошими и невинными. Это для Владимира Путина и российских спецслужб так же недостижимо, как для Бориса Годунова («Кто ни умрет, я всех убийца тайный: / Я ускорил Феодора кончину, / Я отравил свою сестру царицу» и т.д.).

Их сверхзадача сейчас – выстоять в весьма жестком противостоянии с финансово и технологически более обеспеченным, а значит, соблазнительным противником (хотя 10 тысяч долларов в машину советника-посланника это все-таки обидно было), и она предполагает четкое осознание всеми неминуемых последствий нарушения договоренностей. То, что последствиями могут стать еще и более жесткие санкции, ухудшающие позиции России в том самом противостоянии с Западом, которое она опасается проиграть, не всегда берется в расчет.

  https://carnegie.ru/commentary/77261  
 
По теме
Подозреваемый в организации подпольного казино обжаловал свой арест Адвокат омича, которого обвиняют в незаконной организации азартных игр, попросил отменить решение суда и не заключать подозреваемого под стражу.
Авария произошла на 565-м километре трассы Тюмень-Омск Сергей КАЛУГИН Фото: Михаил ФРОЛОВ СУ СК России по Омской области просят очевидцев страшной аварии на «трассе смерти» предоставить записи с видеорегистраторов.
В Омске ищут записи с видеорегистраторов, запечатлевших аварию с 8 погибшими Видеоматериалы, на которые попала жуткая авария на трассе Тюмень-Омск, ищут сотрудники регионального следственного комитета.
Песня жить и дружить помогает... - Газета Ваша звезда Наталья Чердынцева, жительница села Юрьевка, не мыслит себя без песни и творчества Культура – понятие широкое и всеобъемлющее, она связывает национальности и традиции, людей разных поколений и вероисповеданий.
Газета Ваша звезда