Станислав Белковский: Из жизни Федора Кузьмича. Сценарий смены власти в России

Не только св. князем Владимиром и Феликсом Дзержинским жив в эти дни русский народ. Но и продвинутым старцем Федором Кузьмичом. Который, как известно, умер в Томске в 1864 году (почему и называется, кроме всего прочего, Феодором Томским) и был канонизирован РПЦ в 1984-м, при патриархе Пимене. А на поверку оказался, по одной из популярных исторических версий, лично императором Александром I. Не скончавшимся (после непродолжительной болезни) в Таганроге в ноябре 1825-го, а сменившим имя и образ, отправившимся в долгое путешествие по России и нашедшим, рано или поздно, пристанище в Томске.

Именно в этом городе только что прошел конгресс, посвященный Александру Благословенному. На котором непосредственно президент Русского графологического общества Светлана Семенова ответственно заявила, что анализ разных рукописей императора и старца почти не оставляет сомнений: почерк принадлежит одному и тому же человеку. Так что дело теперь остается лишь за генетической экспертизой останков старца. Правда, пока непонятно, кто ее будет финансировать. И удастся ли для сопоставления ДНК провести эксгумацию останков Николая I, вроде как родного брата Федора Кузьмича. Но если все получится, легенда окончательно станет официальной историей.

По ходу александровского конгресса графологи и филологи, не участвовавшие в нем, доложили нам, что все эти старческие экспертизы почерка, проводившиеся и в советские времена, — заведомый фейк и блеф. Дескать, многоязычный Александр Павлович писал без ошибок и по-французски (в основном), и по-русски (в меру скромной необходимости). А монокультурный Федор Кузьмич — только ВМПСом (великим, могучим, правдивым и свободным) и отнюдь не всегда грамотно. И нечего здесь, по большому счету, сличать.

Впрочем, какая бы из версий ни победила, теория перевоплощения грешного государя в святого старца продолжит жить. Недаром за последние 150 лет ею тщательно занимались десятки, сотни серьезных людей, не исключая даже Льва Толстого. И хотя сам Лев Николаевич, написавший о казусе Федора Томского не вполне законченную книгу, достоверность теории не подтверждал, сама она (теория) якобы повлияла на его решение удалиться перпендикулярно прежней жизни. Мимо станции Астапово, далее навсегда.

Я совершенно не готов прочно судить, убежал ли император из жизни, еще на 40 лет оставшись. Но, судя по изученным мною источникам, такое вполне могло быть. И дело не в том, что Александр Павлович так уж пролонгированно терзался соучастием в убийстве отца. В конце концов, он оправдывал себя тем, что играл от обороны: отец мог в любой момент заточить старшего сына в крепость, а наследником престола сделать, например, принца Евгения Вюртембергского. Нет, здесь, пожалуй, иное. Еще в первое десятилетие правления император убедился, что, сколько бы желания и полномочий у самого абсолютного правителя ни было, радикальные реформы в России провести невозможно. Как не построить небоскреб на болоте. Эти пространства и эти люди не приуготованы для постепенных, милых, улыбчивых преобразований в сторону Европы....

Не  только  св. князем Владимиром и  Феликсом Дзержинским жив в  эти дни русский народ. Но  и  продвинутым старцем Федором Кузьмичом. Который, как известно, умер в  Томске в  1864 году (почему и  называется, кроме всего прочего, Феодором Томским) и  был канонизирован РПЦ в  1984-м, при патриархе Пимене. А  на  поверку оказался, по  одной из  популярных исторических версий, лично императором Александром I. Не  скончавшимся (после непродолжительной болезни) в  Таганроге в  ноябре 1825-го, а  сменившим имя и образ, отправившимся в  долгое путешествие по  России и  нашедшим, рано или поздно, пристанище в  Томске.

Именно в  этом городе только что прошел конгресс, посвященный Александру Благословенному. На  котором непосредственно президент Русского графологического общества Светлана Семенова ответственно заявила, что анализ разных рукописей императора и  старца почти не  оставляет сомнений: почерк принадлежит одному и  тому  же человеку. Так что дело теперь остается лишь за генетической экспертизой останков старца. Правда, пока непонятно, кто ее  будет финансировать. И  удастся  ли для сопоставления ДНК провести эксгумацию останков Николая  I, вроде как родного брата Федора Кузьмича. Но  если все получится, легенда окончательно станет официальной историей.

По  ходу александровского конгресса графологи и  филологи, не  участвовавшие в  нем, доложили нам, что все эти старческие экспертизы почерка, проводившиеся и  в  советские времена,  — заведомый фейк и  блеф. Дескать, многоязычный Александр Павлович писал без ошибок и  по-французски (в  основном), и  по-русски (в  меру скромной необходимости). А  монокультурный Федор Кузьмич — только ВМПСом (великим, могучим, правдивым и  свободным) и  отнюдь не  всегда грамотно. И  нечего здесь, по  большому счету, сличать.

Впрочем, какая  бы из  версий ни  победила, теория перевоплощения грешного государя в  святого старца продолжит жить. Недаром за последние 150 лет ею  тщательно занимались десятки, сотни серьезных людей, не исключая даже Льва Толстого. И  хотя сам Лев Николаевич, написавший о  казусе Федора Томского не  вполне законченную книгу, достоверность теории не подтверждал, сама она (теория) якобы повлияла на  его решение удалиться перпендикулярно прежней жизни. Мимо станции Астапово, далее навсегда.

Я  совершенно не  готов прочно судить, убежал  ли император из  жизни, еще на  40  лет оставшись. Но, судя по  изученным мною источникам, такое вполне могло быть. И  дело не  в  том, что Александр Павлович так уж пролонгированно терзался соучастием в  убийстве отца. В  конце концов, он  оправдывал себя тем, что играл от  обороны: отец мог в  любой момент заточить старшего сына в  крепость, а  наследником престола сделать, например, принца Евгения Вюртембергского. Нет, здесь, пожалуй, иное. Еще в  первое десятилетие правления император убедился, что, сколько  бы желания и  полномочий у  самого абсолютного правителя ни  было, радикальные реформы в  России провести невозможно. Как не построить небоскреб на  болоте. Эти пространства и  эти люди не  приуготованы для постепенных, милых, улыбчивых преобразований в  сторону Европы. В  ходе таких вот реформ дорогие россияне  — и  беспородные, и  особенно элитных пород  — обрушат царство и  превратят всё в  один степной хаос. Так что если браться за  перемены, то  сугубо кровавым образом, как Петр I  или большевики (о  первом император что-то помнил, вторых как-то предвидел).

Дальше случилась война 1812  года. Которую выиграть России было, строго говоря, невозможно. Никак не  по  чину. Лучшие умы Европы систем «Меттерних» и  «Талейран», конечно, считали, что Наполеон Бонапарт без особого труда уделает русского царя. Хотя сами-то заветно желали поражения императору французов (фактически  же  — главе тогдашнего Евросоюза). Да  не  только умы. Вон и ближайшие родственники Александра I  — вдовствующая императрица Мария Федоровна и  великий князь Константин Павлович  — к  началу осени советовали своему монарху сдаваться, пока еще могут быть сколько-нибудь почетные условия. Но  наш император почему-то не  сдался. Он  типа отмолил победу. Крах Наполеона явился, в понимании Александра, не  победой русского или еще какого-то оружия, а  банальным чудом Господним (о  чем почти прямо и  говорится в  царском манифесте от  31 декабря 1812-го). С  тех пор безраздельный хозяин земли Русской стал окончательно впадать в  глубокий мистицизм, замешанный на  осмыслении, что никакой реальной власти у  земных царей, по  делу, нет и  не  может быть. Последним гвоздем в  страдательный крест императора стало петербургское наводнение 1824 года — очень страшное по  тем временам. Да, кем  бы ты  ни  был по  эту сторону земных баррикад, Его стихия  — во  веки веков сильнее. И  любой тиран, способный держать в  страхе миллионные орды подданных,  — лишь песчиночка из  Господнего решета.

При таком духовно-умственном состоянии поиск путей финального отхода был более чем оправдан, возможен и  вероятен.

Но. Сверх того.

Как по  мне, не  так важно, был  ли Федор Кузьмич когда-то императором и  что там скажут безошибочные ДНК. Я  давно остаюсь убежден, что история, строго говоря, не  может считаться наукой. Поскольку к  ней не  применим базовый критерий научного знания  — фальсифицируемость, по  Карлу Попперу. Историческое знание практически невозможно опровергнуть: на  любое опровержение всегда найдется контропровержение, столь  же аргументированное многими устно-письменными свидетельствами. Возникновение всяческих доктрин типа альтернативной хронологии Фоменко  — Носовского не  случайно: эти люди, по большому счету, высказали те  претензии, которые математик и  должен предъявить историку, в  силу полуполной несовместимости их  базовых подходов к  мирозданию и миропониманию.

Я  могу сказать, что участвовал  — сбоку и/или по касательной  — в  некоторых громких событиях совсем уж  новейшей истории. Например, кое-каких революциях на  постсоветском пространстве. И  знаю, что уже сегодня в  учебниках пишут совсем не  то, что я  видел своими глазами. Но  это не точно означает, что учебники лгут. Это может говорить, что искажает моя собственная оптика. Как нередко бывает у  людей с  шизоидным типом личности и сопутствующим богатым воображением.

Кто знает? На  самом деле?

История  — это, скорее, конвенция. Система договоренностей членов нации о  знании/понимании общего прошлого. Именно поэтому, кстати, я сторонник единого учебника истории. Если нет конвенции, нет и  нации как государственно-политического субъекта. А  нет нации  — значит, Россия никогда не становится европейским национальным государством, а  остается азиатской постимперией со  среднесрочной тягой к  окончательному распаду.

В  эту конвенцию под видом доказанных фактов попадают версии, важные для самоощущения и  самопонимания нации. И  здесь у  Александра-Федора Павловича-Кузьмича сохраняются нарастающие шансы на  успех. Ибо царственный старец воплощает три фундаментальные русские идеи, они  же и  темы. (В определенный момент тема становится идеей, а  идея  — темой, это нормально, как прохладный русский июль.)

Побег.

Самозванство.

Невозможность.

Находясь в  тотальном гравитационном поле родной земли, русский человек мечтает о  побеге. О  том, чтобы оторваться от  почвенной массы, сковавшей его по  всем допустимым конечностям. Эмигрировать  — в  пространстве, времени или совсем уже как-то трансцендентно  — другой вопрос. Лозунг «Пора валить»  — один из  главных для России во  все времена. Лучше всего  — к  теплому морю, которого нам всегда так страшно (во  всех смыслах слова «страшно») не хватало. Отсюда, отчасти, и  истерика вокруг Крыма  — из-за, скажем, Курильских островов такой истерики  бы не  было. Никто  же ведь, кроме сугубо местных жителей, не  осуждает ползучую передачу кое-каких сибирско-дальневосточных земель Китаю. А  еще «Пора валить!» всерьез замешано на  русской клаустрофобии, растущей из  подсечно-огневого земледелия. Сколько нам территорий ни  давай  — все мало. Оттого-то мы  так грезим разнообразными проливами и  прорывом к  теплому морю, уже чуть  ли в  межгалактическом масштабе. Я  давно говорил: если  б после кризиса 2008 года мы  догадались купить у  стонущей Греции Ионические острова, где есть некоторая традиция русского владычества, никакое «возвращение» Крыма уже не  понадобилось  бы.

Но  легально и  нелегитимно свалить отсюда нельзя. Не  даст государство, трепетно созданное для нас монголами. Так как это государство по определению никуда отпустить человека не  может. Потому здесь не  может не  быть, в  тех или иных формах, крепостного права. Иначе все как-то свалят, и  некому будет колонизировать эту необъятнейшую сушу. А  точнее, контролировать  ее, чтоб не  развалилась и  не  расползлась. Значит, идеальный способ побега  — это самозванство. Смена идентичности. Можно из  монаха превратиться в  царевича, а можно из  монарха  — в  старца. Обо всем этом конечно, еще Пушкин все написал в «Борисе Годунове» и  даже других местах, чего и  повторяться. Мне представляется, бизнес по  смене идентичности  — такое себе алиби-агентство, но  не  для короткого времени, а  для всей оставшейся жизни  — стал  бы одним из  самых прибыльных у  нас. Может, как-нибудь его и  создать? Я  подумаю.

Ну  и, конечно, главное  — принципиальная невозможность реализации задуманного. Мы  ведь не  готовы к  долгим последовательным усилиям. Нам надо сразу  — или никогда. Если не  получается сразу, то  уже никогда. Русские мечты не  сбываются, в  этом их  соль.

Последнее особенно относится к  русской власти. Любой главный начальник которой постоянно терзаем основным противоречием: «нельзя остаться» (т.  к. ничего сделать все равно не  получится) vs  «нельзя уйти» (тогда порвут на  части вместе с  семьей, оскандалят и  осмеют). Бессмысленность дальнейшего пребывания у  власти, родящая смертную усталость-печаль, борется со страхом катастрофы, которой призван обернуться обычный, обыденный, позаконный уход.

Быть может, Александр Павлович нашел единственно правильный способ дать себе и  побег, и  самозванство, и  преодолеть невозможность. И, стало быть, Федор Томский, кем  бы он  там ни  был и  существовал ли  вообще, заслуживает стать национальным героем. Вот кому надо  бы поставить памятники и  на  Лубянке, и  на  Боровицкой площади, и  даже на  Воробьевых горах.

И  — кто знает  — если превратить резиденцию «Ново-Огарево» в  монастырь, там тоже найдется место для старца. С  компьютерным почерком, довольно похожим на  путинский.

Станислав Белковский

 
По теме
В Омске ищут записи с видеорегистраторов, запечатлевших аварию с 8 погибшими Видеоматериалы, на которые попала жуткая авария на трассе Тюмень-Омск, ищут сотрудники регионального следственного комитета.
Омичка проигнорировала ПДД и влетела в иномарку на Красноярском тракте Женщина нарушила ПДД и разметку на дороге: вместо разрешенного направления направо она двигалась прямо и врезалась в автомобиль Toyota Vitz.
За минувшие сутки в дежурные части Управления МВД России по Омской области поступило 1190 сообщений и заявлений о происшествиях.
Безопасного табака не существует! - МинЗдрав Вредные привычки являются одной из самых больших проблем современного общества, которые вызывают зависимость и приводят к тяжёлым заболеваниям.
МинЗдрав
Уже почти год оказывает медицинскую помощь в Марьяновском районе мобильный ФАП - Gazeta-Avangard.Ru В апреле исполнится год, как автопарк центральной районной больницы благодаря федеральной государственной программе модернизации первичного звена здравоохранения национального проекта «Здравоохранение»,
Gazeta-Avangard.Ru
Песня жить и дружить помогает... - Газета Ваша звезда Наталья Чердынцева, жительница села Юрьевка, не мыслит себя без песни и творчества Культура – понятие широкое и всеобъемлющее, она связывает национальности и традиции, людей разных поколений и вероисповеданий.
Газета Ваша звезда